— Тогда отправь кого-нибудь из мальчиков.

— Да на разгоне все с утра, Вер. А то ты сама не знаешь. Из Новосибирского офиса делегация вчера приехала, одна машина за ними. Вторая ребят из отдела поставок в Комитет госзаказа увезла. Третья — по ремонтам болтается. Ну хочешь, я тебе такси вызову?

— Такси я себе и сама вызову, — сквозь зубы сказала Вера. — Что же за бардак-то такой, право слово! Такое чувство, что вся система рухнула к чертям собачьим.

— Да ладно тебе, Вера. Просто стечение обстоятельств. Все наладится, — с ленцой в голосе возразил Игорь.

Было слышно, что ему до смерти не хочется ехать за ней в какую-то тмутаракань, и то, что он отказывается, связано именно с ленью, а не с занятостью или нежеланием подвести начальство. И что ты будешь с этим делать? Вера решила про себя, что с Игорем обязательно разберется. Нельзя пускать на самотек нежелание сотрудников работать. Распад больших бизнесов начинается именно с мелочей, кажущихся не стоящими внимания. А потом уже поздно. Не остановишь, не восстановишь.

— Значит, так, ты сейчас поднимаешь свою задницу со стула и едешь за мной в Спасское-Лутовиново. — Именно так назывался поселок, в котором располагалась дача Молчанских. — Можешь считать, что это приказ. Если ты забыл, водители подчиняются напрямую мне, хочешь не хочешь, а я твой непосредственный начальник. Шефу я позвоню. Он тебя искать не будет. Все. Жду через тридцать минут.

— Так дорога-то какая скользкая… — завел было Игорь, но она уже не слушала. Положила трубку.

Чем занять себя до приезда надутого Игорька, а в том, что он будет надутым, Вера даже не сомневалась, она понятия не имела. Книжку, что ли, почитать? Она сделала круг по кабинету, остановилась перед единственным имеющимся в комнате шкафом — тем самым, с только что починенной дверцей, в которой тоже заменили разбитое стекло. Нет, Молчанский много читал, но использовал электронные книги, которые скачивал в свой планшет в огромных количествах. Библиотека в доме была, но на втором этаже, рядом со спальнями. В кабинете книг не держали.

От нечего делать Вера снова принялась считать резные фигурки из слоновой кости, расставленные на трех полках. Одна, две, четыре, восемь… Отчего-то она очень старалась, даже губами шевелила. Фигурок оказалось восемьдесят три.

Этого не могло быть, и Вера начала считать снова. Одна, вторая, третья… Три дня назад, когда она ночевала в этой комнате и караулила находящегося в полубессознательном состоянии Молчанского, их было восемьдесят семь. Это Вера помнила совершенно точно. Одну, самую дорогую нэцке украл вчерашний преступник. Значит, должно остаться восемьдесят шесть фигурок.

Новый подсчет оставил результат неизменным. Восемьдесят три японские статуэтки смотрели на Веру, словно насмехаясь. Черт побери, когда же пропали еще три? Украдены вместе с воином Витанабэ-но Цуном? Прихвачены сегодняшними работягами, только что отремонтировавшими дверцу шкафа? Или это Молчанский зачем-то забрал их с собой, покидая дом ночью? Вообще-то Вера была уверена, что он ничего из шкафа не брал, но поручаться за свою память сейчас бы не стала. Закрыв дверцу, она решительно набрала номер шефа.

— Ты где?! — гаркнул он вместо приветствия.

— Вообще-то на вашей даче. — Вера вложила в свой ответ всю язвительность, на которую была способна. — У меня для вас две новости. Первая — вы забыли отправить за мной машину, так что я сама велела Игорю за мной приехать. Так что вы временно без машины. Вторая касается ваших нэцке…

— Все бросай и пулей мчи в офис! — прервал ее шеф, не дослушав. — Наши проблемы гораздо серьезнее, чем можно было подумать.

— В смысле? — не поняла Вера. — Какие именно проблемы, Павел Александрович? У вас их в последнее время выше крыши.

— Я заметил. — Шеф сказал это тихо и так вежливо, что Вера сразу поняла, что внутри у него все клокочет от ярости. — Но в данный момент я говорю о проблемах с грантом и налогами. Проверка выявила, что со счетов «М — софта» налево выведено 12 миллионов рублей. Ровно та сумма, которую мы получили от государства.

— Куда выведена? — снова не поняла Вера. Сегодня она просто била все рекорды по тупости.

— Откуда я знаю, куда? — Он по-прежнему не орал, говорил почти шепотом, так что было понятно, что дело серьезно, очень серьезно, серьезнее не бывает. — Не я же их выводил. Хотя на всех документах моя подпись.

— Как?! — поразилась Вера. — Подождите, Павел Александрович. Этого же просто не может быть!

— Как видишь, может. Давай приезжай скорее.

Водителя все еще не было. Ожидая его, Вера полностью оделась, собралась, тщательно заперла дом и ворота, поставила территорию на сигнализацию. Никто не мог очутиться здесь, не попав под прицел камер, когда сигнализация была включена. Мысль эта возникла и зацепилась за что-то в сознании, царапая его острыми краями. Что-то в ней было важное. Очень важное, возможно, проливающее свет на пропажу нэцке, но Вера никак не могла сосредоточиться, чтобы понять, что именно.

Меряя шагами пятачок перед калиткой, чтобы не замерзнуть, она набрала номер Дмитрия Крылова. Гудки ввинчивались в ухо, и она уже намеревалась нажать отбой, когда он все-таки ответил.

— Здравствуй, звезда моей души. Как твои дела? Ты уже проснулась?

— Да проснулась я уже давно, хотя и не настолько, чтобы сказать тебе доброе утро. Дима, я так виновата перед тобой. Это из-за меня ты провел ночь в чужом доме и…

— Тпрру, лошадка. — Это прозвучало необидно, просто весело. — Останови поток своей фантазии. Я провел ночь не так, как намеревался, но это был мой выбор. Что, стекла уже вставили?

— Да, я жду машину, чтобы уехать в город.

— Я бы с удовольствием позвал тебя на обед, но уже выезжаю в аэропорт.

— Я бы все равно не смогла. У нас в офисе очередные неприятности, так что я мчу туда. Молчанскому нужна помощь.

— Пашка в последнее время просто притягивает к себе несчастья. — Крылов хохотнул, и в этом коротком смешке Вере почудилось что-то неприятное. — А всегда производил впечатление человека, уверенность и благополучие которого ничто не может пошатнуть. Под-ж-ты… Ну ладно, красавица, я поехал. Вернусь — позвоню. Хорошо?

— Хорошо. Дима, я хотела спросить тебя…

— Что еще? — В голосе Крылова теперь слышалось нетерпение.

— Ты вчера не пересчитывал фигурки нэцке в шкафу? Совершенно случайно, конечно.

— Что-о-о-о-о? За каким чертом мне могло это понадобиться?

— Ну… Я не знаю. Ты ночевал в кабинете. Вдруг тебе взбрела в голову такая блажь?

— Нет. Такая блажь, — он сделал упор на слове «такая», — мне в голову не приходила. А почему ты спрашиваешь?

— Потому что, помимо того воина, о котором Молчанский заявил полиции, пропали еще три фигурки.

— Ты в этом уверена? Какие именно?

— Я не знаю, какие именно. Я в них ничего не понимаю. Просто три дня назад их было восемьдесят семь, а сейчас — только восемьдесят три.